Why the hell not
Итоги почти недели, проведённой в почти одиночестве (остался ещё один день, но не суть).
Только что осознала обстановку, в которой нахожусь.
В комнате безумный беспорядок. Голое окно (занавески содрала и выстирала ещё в первый день, но вешать обратно очень лень), за окном носятся чайки размером с птеродактелей и заливисто орут мне прямо в уши. Это такая ежедневная игра - успей заснуть до того, как они проснутся. Я в это время только начинаю клевать носом. Кто не спрятался, мы не виноваты - страдай) Письменный стол брата весь завален фотографиями. Остальные горизонтальные поверхности - тканями вперемешку с аккордами. На стуле пара незаконченных вещей. Железная метровая линейка. Сижу в кресле в синем шёлковом халате с драконом (фи, какой моветон), волосы заколоты ножницами О_о рукав халата весь в булавках (прости дракоша), в одном углу комнаты измученная гитара, в другом изящным чёрным изгибом Зингер. Сонеты Шекспира (большая толстая красная книга, подаренная давно хорошим другом. Что то потянуло) На столе любимый чайный сервиз, батарея разнокалиберных чашек, графин с водой.
Даа. Серёжка не приходил - развлекалась самостоятельно) Грустно то, что был бы Серёжка - был бы идеальный порядок. Даже и не знаю, что это обо мне говорит)
Только что осознала обстановку, в которой нахожусь.
В комнате безумный беспорядок. Голое окно (занавески содрала и выстирала ещё в первый день, но вешать обратно очень лень), за окном носятся чайки размером с птеродактелей и заливисто орут мне прямо в уши. Это такая ежедневная игра - успей заснуть до того, как они проснутся. Я в это время только начинаю клевать носом. Кто не спрятался, мы не виноваты - страдай) Письменный стол брата весь завален фотографиями. Остальные горизонтальные поверхности - тканями вперемешку с аккордами. На стуле пара незаконченных вещей. Железная метровая линейка. Сижу в кресле в синем шёлковом халате с драконом (фи, какой моветон), волосы заколоты ножницами О_о рукав халата весь в булавках (прости дракоша), в одном углу комнаты измученная гитара, в другом изящным чёрным изгибом Зингер. Сонеты Шекспира (большая толстая красная книга, подаренная давно хорошим другом. Что то потянуло) На столе любимый чайный сервиз, батарея разнокалиберных чашек, графин с водой.
Даа. Серёжка не приходил - развлекалась самостоятельно) Грустно то, что был бы Серёжка - был бы идеальный порядок. Даже и не знаю, что это обо мне говорит)
ой, да брось. если ты про Серёжку, то это было санкциониованно) вот только кажется сейчас одиночество - мой удел... ах, и ни один до меня не доехал)
и вообще - перед кем мне тут палиться?)