Why the hell not
Совладав с собой, Наката взял на руки Мими, ощутил тепло её измученного тельца. Она не пострадала, хотя была вся в крови. Мими подняла глаза на Накату, будто хотела что-то сказать, но ничего не получилось - укол ещё действовал.
Наката пошарил в чемодане и правой рукой вытащил оттуда Кунжутку. Он видел её только на фотографии и всё равно в груди шевельнулось тепло, будто он снова встретил старую знакомую.
— Кунжутка, — проговорил он.
Держа в каждой руке по кошке, Наката присел на диван.
— Сейчас пойдём домой, — сказал он, однако встать не успел. Перед ним, точно из-под земли, возник знакомый чёрный пёс и уселся рядом с трупом Джонни Уокера. Накате показалось, что пёс лижет кровь из натёкшей лужи, но не был в этом уверен. Голова налилась тяжестью, всё поплыло, как в тумане. Наката сделал глубокий вдох, закрыл глаза. Сознание померкло и утонуло в непроглядном мраке.
помимо очень близкого мне мира метафизического, Мураками всё-таки мастер отвратительных сцен - от которых волосы встают дыбом, тошнота подкатывает к горлу, земля плывёт под ногами, которые ни в коем случае не хочется перечитывать. у меня к таким относится сцена в степи из "Заводной птицы" и, собственно, Джонни Уокер. либо у него гениальная больная фантазия, либо он повидал в жизни такое, чего хватило бы с лихвой на десятерых.
стоит сказать спасибо переводчику. странно говорить о хирургической точности языка автора, когда речь идёт о переведённой книге, но она есть, и либо переводчик просто так замечательно поймал язык и задумку автора, либо... жаль.
Наката пошарил в чемодане и правой рукой вытащил оттуда Кунжутку. Он видел её только на фотографии и всё равно в груди шевельнулось тепло, будто он снова встретил старую знакомую.
— Кунжутка, — проговорил он.
Держа в каждой руке по кошке, Наката присел на диван.
— Сейчас пойдём домой, — сказал он, однако встать не успел. Перед ним, точно из-под земли, возник знакомый чёрный пёс и уселся рядом с трупом Джонни Уокера. Накате показалось, что пёс лижет кровь из натёкшей лужи, но не был в этом уверен. Голова налилась тяжестью, всё поплыло, как в тумане. Наката сделал глубокий вдох, закрыл глаза. Сознание померкло и утонуло в непроглядном мраке.
помимо очень близкого мне мира метафизического, Мураками всё-таки мастер отвратительных сцен - от которых волосы встают дыбом, тошнота подкатывает к горлу, земля плывёт под ногами, которые ни в коем случае не хочется перечитывать. у меня к таким относится сцена в степи из "Заводной птицы" и, собственно, Джонни Уокер. либо у него гениальная больная фантазия, либо он повидал в жизни такое, чего хватило бы с лихвой на десятерых.
стоит сказать спасибо переводчику. странно говорить о хирургической точности языка автора, когда речь идёт о переведённой книге, но она есть, и либо переводчик просто так замечательно поймал язык и задумку автора, либо... жаль.